ой вы жители портала suzuki-club!
В стародавние времена, будучи исчо девицей красной, знавала я разных сельхозпроизводителей. Были тогда и овцеводы, и коневоды, и даже лосеводы. И вот, на старости лет, сподобил бог прослышать про чудо невиданное: сузуководов! А что за зверь такой сузук, мне не ведомо! А только раз его разводят, стало быть енто кому-то надо. И стала я книжки пыльные да свитки старинные читывать, стала картинки в журнале «мурзилка» рассматривать. А только нету тама чУдного зверя, сузуком нареченного. И собрала я пожитки нехитрые, и вскарабкалась на бибизику 451, и поехала я в надежде на встречу со зверюгой той антересной в стольный град Москву, где люди гутарят, всяких иноземных чудачеств видимо не видимо. И ходила я по зоосаду, и вчитывалась в таблички при клетках с хЫщниками имеющиеся. А только и тама не сыскала я подобного експонату. И вот, осерчавши на недругов, старушке древней головушку запудривших враками непотребными, увидала я ту зверюгу окаянную! Железной лошадюкой оказамшись идея моя навязчивая. Стоит на Ярославке табун их, касатиков, на декабрьском солнышке сверкаючи. Пар от них так и валит на морозе. Токмо, в отличие от простых лошадей, у коих пар все больше из ноздрей, что на морде лица расположены, идёть, у сузуков тех пар валит из крупа, аккурат, где у порядошной животинки хвосту должно находиться. А пасть у той Сузуки, что у твоего бегемота! А в пасти той уся утроба звериная понатыкана и сердце опять-таки там же. А глазюки у чуда-юда-сузука по всему тельцу понатыканы, даже там, на чем оно сидеть должно. Видать для пущей осторожности, чтобы на репей какой не сесть, ежли по надобности приспичит в кустики сбегать. И глазюки те так и зыркают. Так и зыркают. И горять светом неземным, а те глазюки, что от печеночных коликов желтыми стали, так и подмигивают. Так и подмигивают. Вот ведь как, анафема его дери, до женШин охочь тот зверь! Не устоять супротив такого ангажиру! Дышат Сузуки жабрами, на манер акулы, али другой водоплавающей твари. Жабры те на морде расположены промеж самых большущих глазёнков.
Вобщем не зверь, а мутант! Вот те крест! А рычит…. Черти на своих сковородках так не рычат, как ентот ящур!
Ой, скока я страху натерпелась, и не передать.
И подумалось мне: вот ведь каким надобно быть храбрым и отчаянным, чтобы такую страсть приручить, да для хозяйства своего в пользу пустить! Отважный народ эти сузуководы! Честь им и хвала!
И хотя мне-то на пенсии прокормить кобылюку рычащую, и не под силу с такой едрозебой железной справиться, а с геройскими людями завсегда приятсвенно пообчаться. И коли не будете вы, гой-еси ясны соколы, супротив маво присутствия, стану я вам взаместо родной матушки, али сестрицей престарелой, али исчо какой нахлебницей несуразной. Не гоните, касатики, может и я вам сгожусь на что….
В стародавние времена, будучи исчо девицей красной, знавала я разных сельхозпроизводителей. Были тогда и овцеводы, и коневоды, и даже лосеводы. И вот, на старости лет, сподобил бог прослышать про чудо невиданное: сузуководов! А что за зверь такой сузук, мне не ведомо! А только раз его разводят, стало быть енто кому-то надо. И стала я книжки пыльные да свитки старинные читывать, стала картинки в журнале «мурзилка» рассматривать. А только нету тама чУдного зверя, сузуком нареченного. И собрала я пожитки нехитрые, и вскарабкалась на бибизику 451, и поехала я в надежде на встречу со зверюгой той антересной в стольный град Москву, где люди гутарят, всяких иноземных чудачеств видимо не видимо. И ходила я по зоосаду, и вчитывалась в таблички при клетках с хЫщниками имеющиеся. А только и тама не сыскала я подобного експонату. И вот, осерчавши на недругов, старушке древней головушку запудривших враками непотребными, увидала я ту зверюгу окаянную! Железной лошадюкой оказамшись идея моя навязчивая. Стоит на Ярославке табун их, касатиков, на декабрьском солнышке сверкаючи. Пар от них так и валит на морозе. Токмо, в отличие от простых лошадей, у коих пар все больше из ноздрей, что на морде лица расположены, идёть, у сузуков тех пар валит из крупа, аккурат, где у порядошной животинки хвосту должно находиться. А пасть у той Сузуки, что у твоего бегемота! А в пасти той уся утроба звериная понатыкана и сердце опять-таки там же. А глазюки у чуда-юда-сузука по всему тельцу понатыканы, даже там, на чем оно сидеть должно. Видать для пущей осторожности, чтобы на репей какой не сесть, ежли по надобности приспичит в кустики сбегать. И глазюки те так и зыркают. Так и зыркают. И горять светом неземным, а те глазюки, что от печеночных коликов желтыми стали, так и подмигивают. Так и подмигивают. Вот ведь как, анафема его дери, до женШин охочь тот зверь! Не устоять супротив такого ангажиру! Дышат Сузуки жабрами, на манер акулы, али другой водоплавающей твари. Жабры те на морде расположены промеж самых большущих глазёнков.
Вобщем не зверь, а мутант! Вот те крест! А рычит…. Черти на своих сковородках так не рычат, как ентот ящур!
Ой, скока я страху натерпелась, и не передать.
И подумалось мне: вот ведь каким надобно быть храбрым и отчаянным, чтобы такую страсть приручить, да для хозяйства своего в пользу пустить! Отважный народ эти сузуководы! Честь им и хвала!
И хотя мне-то на пенсии прокормить кобылюку рычащую, и не под силу с такой едрозебой железной справиться, а с геройскими людями завсегда приятсвенно пообчаться. И коли не будете вы, гой-еси ясны соколы, супротив маво присутствия, стану я вам взаместо родной матушки, али сестрицей престарелой, али исчо какой нахлебницей несуразной. Не гоните, касатики, может и я вам сгожусь на что….
